Пушкин живет в душе каждого русского человека. Вот уже полтора века волнуют людей бессмертные пушкинские строки, и сердце каждого замирает в местах, освященных памятью о великом поэте.

Одним из таких мест, куда приезжал Пушкин, был литературный салон Свербеевых в Москве, располагавшийся на Страстном бульваре, 6. Дом этот в перестроенном виде сохранился до наших дней. Высшее московское общество собиралось здесь по пятницам. Приезжали разные люди, горячо обсуждали культурные и политические события. Часто авторы читали здесь свои новые произведения. О посещении салона А.С.Пушкиным сохранились документальные свидетельства, например, письмо Е.М.Языковой Н.М.Языкову, в котором она рассказывает о своей встрече с поэтом у Свербеева в пятницу 15 мая 1836 года.

Имя хозяина дома на Страстном - Дмитрия Николаевича Свербеева - было хорошо известно тогдашней Москве. Его считали большим знатоком литературы, а его взыскательное мнение по разным предметам ценилось очень высоко. В бурных спорах Свербеев держался тактично, спокойно, избегал крайностей; это позволило ему сохранить независимость суждений и близость со многими незаурядными людьми вплоть до самой смерти в 1874 году. Пушкин был знаком с самим Дмитрием Николаевичем, его женой, видел и их детей: Николая, Владимира и Александра.

Пушкин и Свербеев. Между ними не было дружбы, однако можно найти немало удивительных черт сходства, сближающих этих совершенно различных людей. Начать с того, что оба родились в 1799 году. Оба отличались в детстве и юности бойким характером, любили всяческие шалости и розыгрыши. И тот, и другой получили прекрасное образование: первый - в Царскосельском лицее, второй - в Московском университете. Закончили учебу одновременно в 1817 году. Оба женились на красавицах, восхищавших свет: первый - на Н.Н.Гончаровой, второй - на кн.Е.А.Щербатовой. Наконец, у обоих было милое сердцу Михайловское: у первого - в Псковской губернии, у второго - в Тульской [в период написания статьи (1986) - центральная усадьба совхоза "Хомутовский" Новодеревеньковского района Орловской области - Прим. авт.].

И тем не менее, все это внешние, поверхностные черты сходства. А за ними - абсолютно непохожие судьбы. Пушкин - пламень, Свербеев - лед. Пушкин кометой пронесся по России и стал драгоценнейшим бриллиантом в ожерелье мировой культуры. Свербеев прожил ровно в два раза больше, состарился и умер своей смертью, ныне почти безвестный даже своим соотечественникам. Время по-своему рассудило, кто есть кто.

В юности своей Митя Свербеев, как и многие другие аристократические молодые люди, увлекался вольнодумием, точнее - игрой в него. Это была не более чем бравада, своеобразная дань моде, захватившей "золотую молодежь" начала XIX века. В сознании поколений еще не отпечаталась жестокая расправа с декабристами. За свободомыслие более журили, нежели преследовали.

На склоне лет Д.Н.Свербеев с иронией вспоминал, как в начале 1819 года он, "считая себя мастером декламирования и желая похвастаться чтением перед сослуживцами", прочитал прямо на службе перед десятком чиновников только что дошедшую до него пушкинскую оду "Вольность" (ее, как известно, переписывали от руки и распространяли по всему Петербургу). Когда об этом "подвиге" стало известно начальству, 19-летний юноша получил нагоняй, "не столько начальнический, сколько дружеский".

Однако вскоре юный Свербеев был поставлен жизнью перед суровым выбором. Случилось как-то, что он, будучи дежурным по канцелярии, присутствовал при споре нескольких солидных "государственных мужей". Развалившись на диване, они бесконечно долго обсуждали права разных сословий тогдашней России. Мите было скучно: на улицу пришла весна, за окном сновали прохожие, но приходилось нести тяжкое бремя дежурства, сторожить пыльную старую мебель и поневоле слушать мудрствования важных собеседников. Свербеев, недавно закончивший университет, как ему казалось, гораздо лучше понимал предмет спора, чем сами спорщики, но, сидя у окна, зевал и не мог дождаться смены. Утомленный затянувшейся беседой, один из спорщиков - будущий министр народного просвещения адмирал А.С.Шишков - встал и подошел к юноше. "Ну, а ты, юноша, знаешь ли, сколько у нас состояний?" - спросил он. "Знаю, ваше высокопревосходительство!" - выпалил Свербеев. - "Ну-ка, сколько, скажи?" - "Два, ваше высокопревосходительство!" - "Как два? Только два? Какие же?" - "Деспот и рабы!" - ответил Свербеев.

На этом месте с Шишкова слетела вся дремота, озадаченный, он отошел в сторону, и все спорившие, мгновенно замолчав, странно переглянулись. После этого Свербеев был отправлен домой и ушел предовольный своей "отвагой". На следующий день, однако, выяснилось, что юноше грозит заключение в Петропавловскую крепость, так как о его поступке собирались сообщить Александру I. Дело принимало нешуточный оборот. Митя страшно перепугался. Он готовился к карьере дипломата и не хотел идти в тюрьму. После мук душевных пришлось раскаяться перед начальством в своих дерзких словах и обещать "впредь не поддаваться вольнолюбивым искушениям". Спасти честь помогла также влиятельная протекция.

Обо всем этом Дмитрий Николаевич рассказывал впоследствии с известной долей иронии, но... шаг был сделан. Шаг от Пушкина.

Вспомним то же время, тот же 1820 год, и поступок юного Пушкина в столичном театре. На сцене - Екатерина Семенова. Пушкин проносит в театр портрет недавно казненного французского ремесленника Лувеля, убившего в Париже наследника короля, герцога Беррийского. На портрете - размашистая надпись: "Урок царям". После первого действия портрет пускается гулять по рядам... Кстати, именно Д.Н.Свербеев в своих воспоминаниях поведал об этом случае из жизни поэта.

Два одногодка, равных по воспитанию, образованности, положению в обществе, они уже в юности стали расходиться судьбами. Свербеев в решительный момент смалодушничал, не стал жертвовать личным благополучием, отступил. Потом стал дипломатом, позднее вышел в отставку, обзавелся семьей, литературным салоном. Пушкин оставался бойцом до конца. Для него свобода была не игрушкой, которую можно брать и откладывать, но смыслом жизни. И самому царю поэт не испугался сказать в лицо, что непременно принял бы участие в заговоре декабристов, если бы в тот момент находился в Петербурге. Выбор Пушкина был однозначен и тогда, когда поэт делал последний шаг к смертельному барьеру у Черной речки. В тот белый январский день 1837 года отступать ему было некуда...

Тут бы и можно было поставить точку, но что-то все-таки не дает покоя. Ничего неизвестно о взаимоотношениях Пушкина и Свербеева. Зато известно, что Свербеевы внимательно следили за трагической звездой поэта. Еще в 1908 году были опубликованы письма А.И.Тургенева, которые он посылал из Петербурга в Москву А.И.Нефедьевой в дни гибели Пушкина. Тургенев жил в то время в гостинице Демута на Б.Конюшенной, неподалеку от квартиры Пушкина на Мойке, и, как близкий знакомый, часто посещал поэта. В числе немногих Тургенев видел смерть Пушкина и сопровождал его прах в Святогорский монастырь. Все свои подробные письма Тургенев просил Нефедьеву показывать Д.Н.Свербееву, для которого он был, несмотря на разницу в возрасте, ближайшим другом (после смерти А.И.Тургенева в 1845 году Свербеевы взяли себе на хранение все его бумаги, а затем переправили их в Париж брату - Н.Н.Тургеневу).

В 1927 году было опубликовано письмо А.И.Тургенева от 21 декабря 1836 года, в котором он писал Е.А.Свербеевой из Петербурга: "Пушкин мой сосед, он полон идей, и мы очень сходимся друг с другом в наших нескончаемых беседах; иные находят его изменившимся, озабоченным и не вносящим в разговор ту долю, которая прежде была так значительна... Мы обо всем этом поговорим у вашего домашнего очага". Можно предполагать, что в те драматические дни Свербеевы находились среди тех немногих, кто сочувствовал поэту и был на его стороне. Безусловно, что, вращаясь в круговороте общественно-литературной жизни эпохи, Д.Н.Свербеев и его супруга доподлинно знали очень многое и могли бы поведать о многих сокровенных тайнах, над разгадкой которых бьются современные историки и литературоведы. К сожалению, свои воспоминания, изданные лишь в конце XIX века, Дмитрий Николаевич Свербеев довел только до 1826 года (он не предназначал их к напечатанию, считая их семейной хроникой). Правда, до сих пор неразобранными остаются тысячи писем из архива Свербеевых. И можно надеяться на новые находки.

Пушкин и Свербеев. Две судьбы. Одна - яркая, другая - почему-то забытая. Да, Свербеев умер не от пули. Но, как и Пушкин, он умер честным, порядочным человеком. Как и Пушкин, он не мыслил своей жизни без России, без ее истории. Вслед за великим поэтом он тоже мог бы повторить: "Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков". Из письма А.М.Языкова В.Д.Комовскому от 31 декабря 1831 года известно, что параллельно с Пушкиным Д.Н.Свербеев занимался изучением петровской эпохи, но судьба этого труда пока не выяснена. Так же, как и Пушкин, Дмитрий Николаевич всю жизнь верил в огромную преобразующую роль литературы, в ее способность переделать мир, и сделал для нее немало: сам не сочинял, но таланты выдвигались не без его поддержки и содействия. Конечно, он не так высок, как слава России - Пушкин. Конечно, он не заслужил бессмертия. Но, по крайней мере, достоин благодарной памяти потомков.

Ну, а эти размышления, навеянные днями памяти Пушкина, - свидетельство той огромной роли, которую играет в жизни России великий поэт. Пушкин не дает забывать нам свою историю. Он и сегодня служит примером гражданственности, верности высоким человеческим чувствам, каким был для своих современников.

...Наверное, в глубине души Свербеев все-таки всю жизнь немного завидовал Пушкину. По крайней мере, однажды он обмолвился, что очень долго помнил оду "Вольность" наизусть...

С.КАНН, краевед

Другие работы С.К.Канна